Книга Последний отбор. Смотрины для строптивого принца  - Вера Чиркова

И почему он потом так старался выпихнуть отсюда меня… Значит, не уверен, что где-то в дальних углах не осталось еще более огромных тварей.

А я сразу не поняла и обиделась насмерть, как изнеженная недалекая девица, способная лишь с умным видом рассуждать о моде, погоде да мужском коварстве.

Мне стало неимоверно совестно перед Рендом и очень досадно, что ему пришлось наблюдать мою глупую истерику. Ведь я опытный воин и должна была почувствовать неправильность его поведения. И вспомнить, что прежде Ренд никогда так не делал.

Однако сказать об этом вслух мне недостало смелости. Ее вообще хватило лишь на попытку примирения, в знак которого я осторожно погладила друга по плечу.

– Не нужно жалеть меня, Элни, – скрипнул зубами напарник. – Я умею это делать. Хотя и не люблю. Из меня никогда не получится целитель.

– Ты в последнее время стал разговорчивым, – сделала я неожиданное открытие.

Прежде Ренд не считал нужным открывать мне причины своих поступков. Только с Эстом делился намерениями и планами.

– Когда я понял, что ты меня совершенно не знаешь, – нехотя буркнул принц, – то дал себе слово подробно пояснять все, что тебя заинтересует. Хотя… – его лицо на миг искривила полная безнадежности ухмылка, – теперь это бессмысленно. Ты ведь никогда не простишь меня за сегодняшнее оскорбление… я бы и сам за подобное любого выкинул из друзей.

Это заявление меня ошеломило. Но сначала я даже не поняла, чем именно.

Вроде бы все верно, Ренд меня унизил, плюнул в душу, и я должна его за это возненавидеть. Ну, по крайней мере, сильно обидеться года на два… или хотя бы на пару декад. Не разговаривать с ним, не ходить вместе в поле… если мы отсюда выберемся, конечно.

Жаль, что мне не удалось уйти, сейчас сюда уже пришли бы магистры. Или снаружи взломали бы этот щит, или изнутри слили энергию на какой-нибудь артефакт. У них для этого есть особые способы.

Мне сразу отчетливо представился Стайн, внимательно слушающий рассказ о том, как напарник выгонял меня из западни, и в ушах словно наяву прозвучал его голос: «Молодец, Райвенд. Правильно рассудил. При резком всплеске эмоций у магов всегда усиливаются заклинания главной стихии, а иногда и побочные способности. Поэтому шанс уйти повысился почти в два раза».

Так вот в чем дело! Умом я давно осознала, что он пытался меня спасти, но сердце, обиженное грубостью, упорно не давало мне прислушаться к голосу разума. Цеплялось за совершенно не подходящие воинам правила деликатности и вежливости в обращении с леди.

И я хороша, позволила себе забыть, кто я и зачем тут нахожусь, поверить нарочитым грубостям и растравить себе душу до самых настоящих слез…

– Не хитри, Ренд, – выдохнув с облегчением, усмехнулась я. – Мне не за что на тебя обижаться. Наоборот, нужно сказать спасибо. Я чувствовала настоящую боль и на самом деле истово стремилась уйти, но щит оказался слишком крепок.

– Элни… – с неимоверным облегчением простонал он и стиснул меня крепко, словно собираясь удушить. – Я так надеялся, что когда-нибудь ты это осознаешь. И поверь, мне тоже было невыносимо больно смотреть на твое обиженное лицо.

Его внезапное признание снова меня огорошило и на несколько секунд отняло дар речи.

Но не откровенностью, абсолютно несвойственной лучнику, и даже не неожиданным созвучием наших чувств. Меня поразила глубина безнадежности, на миг пронзительно прозвучавшая в знакомом, казалось бы, до последней интонации голосе.

Сказать хоть что-то в ответ на это признание было очень трудно, почти невозможно, да Ренд, похоже, и не ждал ответа. Сидел, устало и доверчиво уткнувшись лицом в мой шлем, и это безропотное затишье бередило мне душу, будя неожиданные сомнения и вызывая ошеломительные прозрения.

Ведь если он и в самом деле влюблен в меня уже шесть лет, то многие, если не все его поступки и слова обретают новый смысл. Становятся понятны некоторые странности, и еще больше запутываются непонятные события.

– Ренд… – осторожно погладив его по плечу, начала я, решившись выяснить причину самого непонятного происшествия, – можно задать один вопрос?

– Хоть сто, – немедленно согласился он. – Но сначала пообещай не спорить, когда я прикажу спрятаться. Уйдешь вон туда, вправо, там узкие клети… сядешь и закроешься каменным щитом. И будешь сидеть, пока не придет помощь.

– А ты что будешь делать в это время? – невинно осведомилась я, начиная понимать свою ошибку.

Пока я витала в прошлом, пытаясь осознать причины его поступков, мой напарник размышлял вовсе не о любви.

Вернее, именно о ней, но далеко не так, как это представлялось мне. Он не пытался придумать для меня сюрприз или угадать, какие цветы я люблю, а просчитывал, как надежнее спрятать меня от пауков. Или еще от чего-то жуткого, о чем, как обычно, догадался раньше всех.

– Постараюсь его убить. – Тон лучника мгновенно стал прежним, командирским, сухим и не подлежащим обсуждению.

И объятия он почти разжал, вызвав у меня непонятное сожаление.

Вот только я в его жесткость больше не верила. Ренд оказался вовсе не холодным и бесстрастным воином, которому все равно, кто стоит рядом с ним в поле. Да и сама я теперь не просто щит для ловкого лучника.

Пока мы сидели, тесно прижавшись друг к другу, во мне произошли странные перемены. Нет, я пока еще не могла бы сказать с уверенностью, будто нежданно-негаданно пылко влюбилась в своего напарника. Это было бы откровенной ложью.

Но на сердце вдруг стало как-то по-особенному тепло от его упорного желания уберечь меня от грядущего боя и даже от заботы о моем здоровье. Только теперь мне вдруг припомнилось, что он всегда следил, чтобы у меня были сухие ноги, чтобы я не садилась на камни и на сырую землю, чтобы первая получала кружку горячего чая и пирожок. Смешное правило для тех, кто не знает особенностей внезапного боя, когда получивший кружку последним иногда не успевал сделать даже одного глотка.

И всегда это был Ренд.

– А я буду закрывать тебя щитом, – невозмутимо добавила я. – Чтобы убил наверняка.

– Гина!

– Ты недавно называл меня Элни. Кстати… почему?

– Тебе оно больше идет, – хмуро буркнул он. – Но я обойдусь без щита. У меня королевский артефакт.

– А у меня контракт с цитаделью на твою защиту. И еще… Нам не пора посмотреть, как там дети?

– Не пора. Я их спрятал и прикрыл «отводом глаз».

– И где его взял? – Я сразу поймала несоответствие в его словах.

Кастовать мощный «отвод глаз» Ренд никак не мог, нет у него такой способности. Значит, оставил детям амулет. Какой именно, цитадели или родовой?

– В шлеме был. Ты принимала его за маску.

Какие тайны открываются… Значит, лицо Ренда не видела только я?

– Элни, – виновато признался принц, – там допуск только для Стая, Эста и Герта.